27 августа 2013 г. епископ Ейский и Тимашевский Герман возглавил Всенощное бдение накануне праздника Успения Пресвятой Богородицы в Свято-Покровском храме ст. Каневской.

Пастырское благословение на работу в новом учебном году педагогам преподал благочинный Ейского округа церквей иерей Роман Дейнега. Он подчеркнул важность сохранения взаимоуважения и любви между учителями и учениками. Отец Роман пожелал преподавателям укрепления веры в Бога и веры в человека.

28 августа 2013 года, в праздник Успения Пресвятой Богородицы, после Божественной литургии в Успенском соборе Московского Кремля, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл выступил с призывом к верующим принять посильное участие в общецерковном сборе средств для пострадавших от наводнения на Дальнем Востоке и Южном Урале.

19 августа в станице Батуринской Брюховецкого района, после совершения праздничной службы, настоятель Свято-Никольского храма иерей Алексий Ященко посетил Батуринский детский сад «Ёлочка».

Духовенство Свято-Воскресенского храма г. Приморско-Ахтарска осуществляет пастырское окормление колонии особого режима в поселке Ахтарском, на территории которой заключенными был построен храм в честь иконы Божией Матери, именуемой «Семистрельная».

Согласно соглашению, заключенному между храмом Трех Святителей и отделом МВД по Ленинградскому району Краснодарского края, с личным составом отдела священник регулярно проводит воспитательную, духовно-просветительскую работу, зачастую выполняя роль психолога и психотерапевта.

28 августа 2013 года, в праздник Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию в Патриаршем Успенском соборе Московского Кремля.

27 августа 2013 года, в канун праздника Успения Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в Москве Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил всенощное бдение с чином выноса плащаницы Божией Матери.

Почти в каждом человеке, в его биографии – внешней или внутренней – есть нечто такое постыдное, о чем мучительно и страшно вспоминать, но что неизбежно всплывает иногда в памяти и в чувствах, отравляя существование. И даже если есть такой человек, который самодовольно заявляет, что нет и не было в его жизни ничего подобного, то, скорее всего, память о поступках или пожеланиях постыдных попросту затмевается в этом человеке самоуверенностью, которая не терпит осознания собственного ничтожества. Больше того, часто именно самые «правильные» люди и бывают самыми жестокими тиранами, но отказываются это понимать с упрямством слепца, отрицающего существование света.

Но вот в чем вопрос: означает ли наличие в жизни человека темных событий то, что его можно оценивать именно через призму этих фактов, видеть и считать его ничтожеством? Отчасти это, может, и так, но человек многосоставен по своей внешней и внутренней биографии. И целостность его личной истории складывается как из эпизодов постыдных, так и светлейших, возвышенных, если брать крайности. А между ними существует еще множество событий, относительно добрых или худых – если можно так сказать, так что абсолютное большинство из них попросту забывается потому, что не затрагивает глубин жизни. Но и будучи забытыми, эти события созидают, ткут сложную и неповторимую индивидуальность каждого.

Но часто, увы, мы с легкостью выносим суд и составляем представление о ком-нибудь на основании… даже не то чтобы знания фактов его биографии, а гораздо чаще на основании слухов, домыслов и собственных мнений, ничем не подтвержденных, но влияющих на нас с такой силой, что мы эти свои мнения считаем единственной и точной правдой о том или ином человеке. А ведь это совсем не так. Совсем не так даже не в 99 случаях из 100, а во всех 100. Потому что если мы говорим о негативном, неприязненном, подозрительном отношении к человеку, то мы должны непременно сказать и об отсутствии любви к нему. А это отсутствие и даже само нежелание осознать его как ущербность много говорит о нас самих. О том, как мы далеки от действительно христианской жизни.

А ведь любовь к человеку вовсе не подразумевает слепоту и бездумность, вовсе не подразумевает какой-то самообман. Любящий видит недостатки, пороки и немощи другого, но над всем этим видением стоит иное и высшее знание. А именно: что человек – это нечто неизмеримо большее, чем совокупность его пороков, грехов и недостатков. Каждый человек – это чадо Божее, безусловно заслуживающее любви. И всё то темное, что восстает на него, присутствует в нем и как бы является его частью, – это всего лишь часть, в большей или меньшей степени влияющая на целое, но ни в коем случае не способная его поглотить окончательно, пока человек еще жив на земле.

Больше того – сам факт его пребывания в земной жизни говорит о том, что для него история сотворения «личной вечности» еще не окончена и Господь дает ему время и шанс предпринять осознанные шаги к преображению жизни. И значение этих шагов определяется даже не очевидными для нас, людей, поступками, а силой доброго произволения, сознательной устремленностью к Богу. И только один Господь может оценить подлинное значение этого сердечного устремления в контексте всех обстоятельств – внешних и внутренних – жизни человека, в контексте тех трудностей, которые ему приходится преодолевать, устремляясь к Богу.

Есть два самых распространенных соблазна в отношении к ближнему. Первый можно обозначить так: «Я думаю, что я думаю…» Это значит вот что: лукавый нам нашептывает в отношении того или иного человека худые помыслы, и если мы их принимаем за свои, то они начинают в нас прорастать с разрушительной силой, превращая жизнь в кошмар, избавиться от которого бывает очень трудно. Чтобы такая тяжелая духовная болезнь, как неприязнь или ненависть, не развивалась, нужно быть внимательным к себе и никогда дурным помыслам о другом не доверять. Это, опять же, не значит, что тот человек не может быть тем, кем он нам кажется. Иногда нужно быть и бдительным и осторожным, и даже избегать общения с некоторыми людьми, но при том никогда не надо думать, что мы знаем о человеке всё, знаем, каков он есть на самом деле, и именно потому, что жизнь человека сложнее любых неприязненных о нем представлений.

Второй соблазн тесно связан с первым, и его можно определить словами: «Я думаю, что он думает…» Ну, здесь просто поле непаханое: столько примеров и случаев, когда человеку кажется, что о нем думают плохо. И опять же, независимо от того, соответствуют ли наши подозрения действительности или нет, не станем этим помыслам верить. Потому что враг рода человеческого именно так и действует: одному внушает о другом худые мысли, а тому, второму, внушает мысль, что первый думает о нем худо. И если хотя бы один отказывается в эти внушения верить, а верит в лучшее в человеке и молится Богу – то злокозненные замыслы лукавого бывают посрамлены.

И прежде чем в мгновение ока составить о том или ином человеке неприязненное мнение на основании слухов ли, собственных наблюдений или подозрений – остановимся. Остановимся и вспомним, что в каждом из нас без исключения есть то, за что можно от нас отстраниться с неприязнью, подозрительностью или брезгливостью. И если мы сами не хотим, чтобы «темная правда» нашей биографии стала основанием отношения к нам людей, то не станем верить в темные слухи, факты и мнения – не потому даже, что они недействительны, а именно потому, что они не определяют полноту человеческой личности.

Лучше нам ошибиться, подумав о человеке хорошо, чем ошибиться, подумав о нем плохо. Потому что вера в лучшее в любом случае оставляет человеку шанс к исправлению, даже если он поступит худо. А это много значит! И мы не погрешим, веря в лучшее в человеке, даже если наши надежды по видимому не оправдаются. Потому что и Бог «верит» в человека и всеми силами содействует его исправлению. И, напротив, если мы поверим в худшее, а наши подозрения не оправдаются, то мы тяжко согрешим оклеветанием и осуждением человека, пусть даже только в своем сердце; а если окажемся «правы» в своих подозрениях, то погрешим тем, что не противились своему подозрению и тем самым, быть может, содействовали укоренению зла в человеке. Потому что вера в чужое зло странным образом увеличивает вероятность его исполнения.

Так же и вера в лучшее в человеке не есть какое-то отстраненное созерцание, но непосредственное, пусть и не всегда понятное для окружающих, участие в его жизни. Участие сострадания и любви, неизбежно находящее выражение в молитве, потому что сострадание, пожелание лучшего в самом высоком смысле – это то, что «роднит» нас с Богом, Который более, чем мы можем себе представить, желает спасения и полноты любви и радости для каждого человека. И воля Его в отношении нас заключается в том, чтобы и мы сознательно и добровольно становились соучастниками Божиего попечения о каждом из нас.

Вот вера в эту возможность святости, полноты жизни для человека, вера в его возможное единство с Богом, а в повседневном смысле – вера в лучшее в человеке и есть то, к чему нам всем – именующим себя православными – нужно, безусловно, стремиться.

Общаясь друг с другом, общаясь с каждым человеком без исключения: близким или далеким, приятным для нас или нет, – будем помнить о связи человека с Богом, связи, существующей на самом деле, но понять и оценить которую одним усилием разума мы не способны. Будем помнить о том, что по-настоящему знает человека только любовь, потому что она одна видит его особенным образом, во всей его богозданной полноте и красоте, видит таким, каким он может быть, и… верит в эту возможность.

27 августа 2013 года

pravoslavie.ru

Патриарх Кирилл, совершающий визит в Новосибирскую митрополию, сказал о том, что религия, вопреки заблуждениям, является делом будущего и настоящего. Об этом было важно сказать.

Церковь существует уже две тысячи лет. Это самое старое из существующих сообществ и в истории России, и истории мира. Церковь видела восход и падение могучих империй, рождение новых народов и исчезновение старых, возведение величественных городов и обращение их в прах. Каждый день верующий Христианин обращается, как к своим собеседникам и наставникам, к Апостолам, жившим в первом веке нашей эры, и к святым, жившим в третьем, четвертом, пятом и всех прочих веках. Поэтому для него естественно видеть события в их исторической перспективе.

Церкви предсказывали, а то и приказывали полное исчезновение, практически сразу же после ее появления. Уже для античных критиков христианства было чем-то очевидным, что эта новая вера должна вскоре исчезнуть — столкнувшись с презрением высших классов, ненавистью толпы и преследованиями государства.

Неизбежное и скорое исчезновение Церкви предсказывали и позже — и в восемнадцатом, и в девятнадцатом, и, особенно, в ХХ веках. В 1902 году известный исследователь Уильям Джеймс писал «В воздухе, которым мы дышим, носится представление, что религия есть анахронизм, пережиток, атавистический образ мышления, который уже превзойден наиболее просвещенными людьми». Действительно, таковым нередко бывало общее настроение образованных кругов. ХХ век видел временное торжество воинствующе антихристианских идеологий, которые не скрывали своего намерения стереть Церковь с лица земли. Многие из нас еще застали огромные плакаты, возвещавшие: «Победа Коммунизма неизбежна».

Обращаясь к страницам истории, мы видим, как вновь и вновь возникали идеологические течения, претендовавшие на то, что они открыли последнюю правду о мире и человеке, что обо всем — включая Церковь — надлежит судить с их идеологических позиций, что будущее неизбежно за ними. Когда эти течения обнаруживали, что Церковь не спешит встать под их знамена и провозглашать их послание, они объявляли, что она есть пережиток прошлого, которому нет места в том дивном будущем, которое они построят.

Такие настроения не исчезли, время от времени они провозглашаются и сейчас, для них у социологов есть специальное название: «секуляристкий тезис». Это представление о том, что современность несовместима с религиозностью, и чем более современным, образованным, технологически развитым будет общество, тем меньше места в нем будут оставаться религии. Некоторые люди верили и в обратную связь — чтобы общество успешно развивалось, религия должна быть искоренена (как полагали коммунисты) или, по крайней мере, вытеснена в сферу частных увлечений (как полагали и полагают приверженцы более мягких форм секуляризма).

Современные социологи пришли к выводу, что «секуляристкий тезис» не оправдался. Религия и не думает исчезать из современных, высоко технологических обществ. Показательно, что среди приложений для операционной системы Android программы для чтения Библии оказываются среди наиболее популярных, а такие высокоразвитые страны как США или Южная Корея продолжают сохранять весьма заметное присутствие религии.

Возрождение интереса к религии переживает практически весь мир. Исключением, в определенной мере, является Западная Европа, где религия, действительно, выдавливается из общественной сферы, хотя и сохраняет намного более заметное присутствие в государстве и обществе, чем это имеет место в России.

Особенностью нашей страны (как и некоторых других стран, самой большой из которых является Китай) является пережитая в относительно недавнем прошлом грандиозная попытка построения светлого будущего, в котором религии не будет места, будущего, устроенного на началах того, что воспринималось как Наука, Разум и Прогресс.

Царства свободы и разума не получилось, и десятки миллионов людей, в нашей стране и в других странах, заплатили своими жизнями за попытку построения атеистической утопии. Более сдержанные формы секуляризма, предполагающие постепенное и менее насильственное выдавливание религии из общественной сферы, приобрели значительное влияние в Западной Европе, и мы можем оценить некоторые результаты.

Их трудно признать воодушевляющими — население европейских стран все более замещается выходцами из других, несекуляризированных культур, целые районы европейских городов превращаются в территории, в культурном отношении более не принадлежащие к Европе, контроль правительства над которыми носит все более номинальный характер, а сами эти районы являются все более опасными для коренных жителей. Термин «no-go area» — территория, над которой власти утратили контроль и где они не состоянии добиться исполнения своих законов, обычно описывал положение дел во время войн, смут и беспорядков, но с некоторых пор его стали использовать для описания сложившейся устойчивой ситуации, например, в некоторых районах Великобритании.

В Российских городах пока рано говорить о формировании no-go areas, но это достаточно близкое и неизбежное будущее, учитывая катастрофическую демографическую ситуацию, в которой на низкую рождаемость накладывается очень высокая смертность, связанная, прежде всего, с алкоголизмом. Вопрос о том, есть ли будущее у России, остается неясным и тревожным. Люди, лишенные духовного измерения в своей жизни, и общества, лишенные общей памяти, общих ценностей и общих святынь, оказываются нежизнеспособны.

И секуляризм не в состоянии дать ни того, ни другого. Миссия же Церкви не менялась за эти две тысячи лет, и состоит она — как состояла всегда — в спасении людей. Было время, когда у Церкви не было храмов, люди собирались в частных домах или катакомбах, но у Церкви было самое главное — люди, веровавшие во Христа и искавшие водительства Святого Духа. Как сказал Патриарх в том же выступлении: «Самое главное, мои дорогие, это ведь не стены — это живые люди».

Церковь — это люди, обращенные к Богу, готовые жить по Его заповедям. И выживание нашей страны и нашего народа зависит от таких людей.

Сергей Худиев

26 августа 2013 года

pravoslavie.ru