14 октября в храме Великомученика Георгия Победоносца станицы Бриньковской была совершена праздничная Литургия в честь престольного праздника Покрова Божией Матери. В этот день впервые совершили Божественную Литургию в правом приделе храма.

Праздник Покрова Пресвятой Богородицы в этом году прошёл необычно. Верующие молились в строящемся кафедральном соборе, расположенном в городском парке г. Тимашевска на улице Красной 8 Г.

В Западном Бирюлево множество людей вышло на улицу, требуя найти убийцу Егора Щербакова.

10 октября 25-летний Егор провожал свою девушку до дома, когда к ней начал приставать мужчина неславянской — судя по записям видеонаблюдения — внешности. Егор вмешался и получил удар ножом в спину. Вскоре после этого он скончался, а убийца скрылся с места преступления. Возмущенные происшествием местные жители вышли на «сход», который через непродолжительное время перерос в массовые беспорядки.  

Создавшуюся ситуацию комментируют священники Русской Православной Церкви и коренная англичанка, монахиня православного монастыря во Франции.

«Дай Бог, мы сможем все-таки очнуться»

Протоиерей Александр Шаргунов, настоятель московского храм святителя Николая в Пыжах:

— Самое печальное, что все всё знают и понимают, все всё видят сверху донизу, точнее и лучше сказать — снизу доверху. Я имею в виду, что русский народ давно уже криком кричит о том, что исконно русская земля буквально оккупируется, русские люди вынуждены покидать собственные дома и подчиняться диктату чуждых и враждебных христианству пришельцев. О такой враждебности говорил еще в своем комментарии к Апокалипсису Лев Тихомиров, называя «звезду полынь», о которой идет речь в Откровении, агрессивным магометанством.

Если русский народ кричит, то «верхи» предпочитают в лучшем случае отмалчиваться. Но чаще всего «сверху» слышны заклинания о «дружбе народов» и «интернационализме», которые должны прикрывать предательство национальных интересов. А это именно предательство, когда государствообразующий народ вынужден чувствовать себя в своем собственном доме не только не защищенным от произвола ненавидящих его пришельцев, но и выслушивать успокоительные фразы о том, что якобы все хорошо и что, мол, сами виноваты от призванного защищать его, народ, государства.

Попустительство уничтожению русского народа и покровительство преступников — я думаю, так можно сказать о современной национальной политике. Это видно и по тому, как «заботится» государство о многодетных русских семьях, как оно «поддерживает» повышение рождаемости русского народа.

Думаю, что такое откровенное предательство со стороны государства обусловлено безудержной жадностью, сребролюбием людей, находящихся сегодня у власти. Именно эти ужасные качества, на мой взгляд, и объясняют отсутствие достойной национальной политики в сегодняшней России.

Что же касается самого страдающего от нашествия иноплеменных русского народа, то стоит спросить самих себя — а достойные ли мы христиане? Достойно ли мы ведем себя для того, чтобы не создавать благоприятных условий для греха, буквально разъедающего наше русское общество? Не предаем ли мы Христа своими собственными грехами? Ведь дело не в силе врага — как телесного, так и духовного, — стремящегося уничтожить русский народ, а, следовательно, и Православие, а в нашей греховной слабости. Такой урок дает нам Господь сегодня: если мы не стремимся быть христианами, то и большого смысла в нашем существовании нет.

О том, каким образом недостойно ведущий себя народ может прекратить свое существование, можно прочитать в книге Елены Чудиновой «Мечеть Парижской Богоматери». Правда, речь там идет о западных народах, но, боюсь, описанная автором гибель цивилизации напрямую относится и к нашему народу, не препятствующему созданию благоприятных условий для пришествия человека греха.

Всем всё ясно, все всё знают — перед глазами потеря сербами исконно сербского Косово. Дай Бог, мы сможем все-таки очнуться. Но, похоже, времени на долгий выход из спячки у нас больше нет.

«Не глухой ропот, а отчаянный вопль»

Протоиерей Алексий Сорокин, настоятель храма святого праведного Лазаря Четверодневного, Вологда:

— Налицо даже не проблема, а катастрофическая ситуация: приезжающие в Россию люди не только не считают нужным знать и изучать русский язык и русскую культуру, основанную на Православии, но и демонстративно, с вызовом нарушают простейшие нормы человеческого общежития.

Если нет в человеке уважения к вере и культуре народа, среди которого он находится, то нечего удивляться тому, что это демонстративное неуважение оборачивается уголовными преступлениями.

Нечего удивляться и возмущенной реакции русских, которая неизбежно следует за таким циничным нарушением правил жизни нашего общества.

А возмущение русских вполне может принять характер бунта, если мы не увидим действительного соблюдения и защиты наших прав со стороны государства.

Это положение настолько не ново, что даже говорить не хочется — вот тогда и говорит народ. Таким языком, который так не по нраву властям. Да, язык этот очень неприятен, бунт ни к чему хорошему не приведет, это понятно. Но в таком случае государству имеет смысл в конце концов услышать даже не глухой ропот, а уже вопль русского народа о защите от произвола хамов.

Поиски национальной идеи, сопровождаемые паническим страхом даже полушепотом произнести слово «русский» из опасения быть обвиненным в фашизме и шовинизме, — это не честный поиск, а роспись власти в своем безволии и бессилии.

Государство должно вести правильную и жесткую миграционную политику, призванную защищать интересы коренного населения и не давать повода коренным жителям чувствовать себя в своей собственной стране незащищенными.

«Не берите пример с Запада!»

Монахиня Серафима (Фордхэм), Покровская обитель, Бюсси-ан-От, Франция:

— Не дай Бог, если Россия пойдет по пути Запада, который сейчас находится практически на пороге смерти! Я имею в виду смерть как физическую, так и духовную. Такую, когда произнести слово «Христос» становится опасным. У нас, на Западе, это именно так.

Начиналось все с того, что ради «привлечения свежей рабочей силы» власти западных стран распахнули настежь ворота для совершенно чуждых, а то и прямо враждебных христианству людей. Огромное количество их хлынуло в Великобританию, Францию, Германию и другие страны. В очень скором времени коренные жители Европы перестали ощущать себя в собственной стране дома. Типичным пейзажем Европы раньше были храмы — сегодня церкви стремительно исчезают, а на их месте не менее стремительно возводятся мечети и минареты.

Пресловутая «толерантность» сделалась религией вместо христианства. Ради «толерантности» можно и нужно с уважением воспринимать все что угодно, даже самые дикие суеверия, но о христианстве нужно забыть. Смеяться над ним, издеваться — это признак полноправного члена общества, вызывающего доверие. А быть христианином — это признак чужака, а то и изгоя. Вы не увидите ни одного издания, которое с уважением или хотя бы со знанием дела говорило и рассказывало о нашей вере — ни одного!

Вы думаете, у нас демократия? Всего пару месяцев назад большинство французов протестовало против этого кошмарного закона о гомосексуальных «браках» — разве принято было во внимание мнение народа?

Сейчас, я думаю, Запад испытывает террор с двух сторон: со стороны агрессивного ислама и со стороны агрессивного либерализма. Я почти уверена, что выстоять под таким натиском когда-то христианскому Западу не удастся. И очень не хочу, чтобы моя любимая Россия пошла по такому же пути — не берите пример с Запада, пожалуйста! Предавая Христа и забывая себя, народ теряет силы для противостояния агрессии. Дай Бог сил русскому народу остаться верным Христу — тогда он не умрет.

Материал подготовил Петр Давыдов

15 октября 2013 года

pravoslavie.ru

13 октября 2013 года, в неделю 16-ю по Пятидесятнице, епископ Ейский и Тимашевский Герман совершил чин освящения новопостроенного храма в честь пророка Божия Илии села Коржи Ленинградского района и Божественную литургию в новоосвященном храме. Храм этот примечателен тем, что по своим размерам он является точной копией церкви Покрова на Нерли.

9 октября на хуторе Сладком Лимане Каневского района состоялось знаменательное событие. По приглашению директора средней школы № 20, Ольги Валентиновны Свиридовой, в школу прибыл настоятель храма Вознесения Господня ст. Стародеревянковской протоиерей Вадим Аржаненко с певчими для освящения школы.

12 октября 2013 года состоялась церемония принятия присяги кадетов Приморско-Ахтарского казачьего кадетского корпуса. Для принятия присяги Кадетский корпус традиционно собрался на мемориале Воинской Славы, в парке «Победы», станицы Бриньковской. В этот день поступившие воспитанники, 7 – 9 классы, принесли присягу на верность казачьему братству.

В фойе больницы находится икона Христа Спасителя и имеется место для православных газет и поминальных записок.

Настоятель Свято-Воскресенского храма г. Приморско-Ахтарска о. Иоанн Феер провел две встречи с учащимися 2-3, 7-9 классов школы № 15 поселка Приморский. Тема бесед была посвящена исторической дате, 1025-летию крещения Киевской Руси, и влиянию православной веры на историю и культуру русского народа.

В монастыре только что закончилась трапеза. На кухне было светло и уютно, горела лампадка перед иконами, солнечный луч играл на свежевымытой посуде. Вкусно пахло: на плите стояли накрытые полотенцем пироги с капустой и в большой желтой кастрюле наваристой грибной суп для иноков, которые еще не вернулись с полевых работ. Послушник Дионисий сноровисто протирал насухо чашки, а келарь отец Валериан проверял припасы, готовил продукты дежурным трапезникам на следующий день.    

В пустой трапезной за длинным столом сидел Виталька, слушал валаамские песнопения. Отец Валериан заглянул в трапезную: не закончились ли салфетки на столах? Спросил у Витальки:

– Наелся, брат Виталий?

Виталька что-то буркнул сердито себе под нос.

– Чего бормочешь-то? Не наелся, что ли? Уж не пельменей ли тебе опять захотелось? – встревожился отец Валериан.

Подошел поближе: Виталька сосредоточенно рисовал. Карандаш он держал криво, по бумаге водил им со скрипом, однако рисунки получались вполне понятные.

Когда-то глухонемого Витальку, малыша лет пяти, подкинули в храм. Настоятель, отец Николай, приютил ребенка, воспитал как сына. Выяснил, что ребенок совсем и не глухонемой, а просто почти глухой. Трудно научиться говорить, когда ничего не слышишь. Отец Николай приобрел Витальке слуховой аппарат, учил говорить. После смерти старого священника подросток жил при храме, но новым настоятелям стал обузой, и Витальку подобрал и привез в монастырь игумен Савватий.

При монастыре паренек вырос, стал взрослым, но говорил по-прежнему совсем плохо, вел себя простовато. Однако братия прислушивались к его смешному бормотанию, потому как опытным путем удостоверились: Виталька просто так ничего не говорит.

Одно время Виталька начал рисовать автобусы. Вот рисует сплошные автобусы – и всё тут… А нужно сказать, что монастырь находился в глуши, был бедным, и паломники сюда приезжали редко. Автобусы тоже были редкостью, и братия недоумевали: отчего так старательно вырисовывает Виталька эти огромные машины?

Прошло совсем немного времени – и кому-то из паломников так понравилось в монастыре, что рассказал он друзьям, те – своим друзьям. А, может быть, просто время пришло, и созрели братия, могли помощь духовную оказать паломникам. Может, Пресвятая Богородица так распорядилась – в Ее честь обитель освящена. В общем, отчего – неведомо, но в монастырь потянулись бесчисленные автобусы с паломниками.

А потом Виталька ни с того ни с сего жениться захотел:

– Хочу я жениться! Так жениться хочу! Вот бы жену мне найти!

– Какую такую жену, брат Виталий? Ты ведь хоть и не в постриге, а живешь-то – в монастыре! Зачем тебе жена?!

Посмеивались братия над смешным Виталькой, посмеивались – а потом: глядь – два инока в мир ушли и женились.

Вот по этим всем причинам и смотрел отец Валериан с тревогой на рисунок Витальки. А на рисунке – туча грозовая, молния стрелами на весь лист раскатывается. Задумался отец келарь: братия в поле, не гроза ли надвигается?

– Виталь, как думаешь, погода ясная долго простоит?

Из раздраженного бормотания в ответ понять можно было только одно: Виталька сердится, и к нему лучше не приставать.

– Какой ты раздражительный стал, брат Виталий… И ответить толком не можешь…

Настроение у инока понизилось. А тут с кухни – звон разбитой посуды. Заходит: Дионисий опять чашку разбил. Отец келарь вспылил:

– Брат Дионисий, на тебя чашек не напасешься!

– Простите, отец Валериан!

– Что простите?! Ты с посудой-то поаккуратней! Тут тебе фабрика посудная, что ли?!

Отец Валериан, еще не остыв, вышел из трапезной. Прямо у двери стоял высокий хмурый мужчина и строго смотрел на выходившего:

– Дайте, пожалуйста, веник!

– Какой веник, зачем, простите? – растерялся отец Валериан.

– Ну вот же на двери – объявление: «При входе обметайте ноги веником». Где веник-то у вас?!

– Для зимы это объявление, для зимы! Для снежной зимы! – рассердился инок.

– Так зимой и вешайте!

– Зимой и повесил! – отец Валериан стал срывать свое же объявление, но листок не поддавался. Пришлось срывать по частям, ловить разлетевшиеся от ветра клочки… До чего народ непонятливый пошел! Просто занудный какой-то народ!

Паломник засмущался своей ошибке, тихонько в дверь проскользнул.

Только инок направился в келью, чтобы передохнуть минутку перед тем, как в храм идти: в очередь Псалтирь читать, – навстречу послушник Тимофей:

– Отец Валериан, коровы опять убежали! Помогите, а то отец благочинный… Ну, вы же знаете…

Нужно вам сказать, что коровы в монастыре были непростые, с характером. Старенький схимонах, отец Феодор, называл их нравными. А иногда ворчал:

– Я в детстве коров пас, но таких коров, как у нас в монастыре, никогда не видел. Все коровы как коровы, а у нас они какие-то спортивные… Всё бы им убежать куда-то от пастухов. Только отвернешься, а они – уже побежали… Так и бегают, так и бегают… Спортсменки какие-то, а не коровы!

Тимофей улыбался в ответ и отвечал отцу Феодору:

– Зато они очень вкусное молоко дают! И творог со сметаной у нас отменные! Отец Валериан вон сырники готовил, так гости говорили, что нигде такой вкуснятины не пробовали! Просто у нас коровы – веселые!

И отец Феодор успокаивался и только головой качал в ответ:

– Придумает же: веселые коровы…

И вот эти веселые коровы второй день подряд убегали. Мучительницы какие-то, а не коровы! И сам Тимофей – засоня! Ходит и вечно носом клюет! У такого и черепахи бы убежали! Отец Валериан здорово рассердился. Начал выговаривать с раздражением:

– Опять убежали?! Они же у тебя и вчера убегали! Ты чего в поле делаешь?! Спишь, что ли?! Или землянику трескаешь с утра до вечера?!

– Отец Валериан…

– Что: отец Валериан, отец Валериан?! Я что, сам не знаю, как меня зовут?! Тебе послушание дали – а ты ходишь как муха сонная! Бери мальчишек, Саньку с Ромой, ищите! Я что ли искать пойду?! Отец Валериан – туда, отец Валериан – сюда! Кошмар!

Тимофей заспешил в келью, где жили мальчишки, проводившие в монастыре каникулы. А отец Валериан зашел к себе, брякнул дверью, присел на табурет у стола. В келье горела лампадка, в углу – любимые иконы. Вот это денек! Словно сговорились… А началось всё с Витальки!

Инок задумался.

Вспомнил, как учил старец, отец Захария, видеть свои собственные грехи. Как? А просто очень: видишь брата, который гневается, – покайся: Господи, это ведь я такой гневливый! Видишь эгоистичного – Господи, это ведь я такой эгоист! Видишь жадного – Господи, помилуй, это я сам – такой жадный!

Старец учил самоукорению, и такие его простые слова глубоко западали в душу, потому что шли они не от ума, а от личного опыта. Приправленные солью благодати, слова схиархимандрита Захарии были как слова власть имеющего. Пользу можно и от блаженного получить, и от любого человека, если жить внимательно, если вести жизнь духовную.

Да… В теории-то всё знаешь, а вот как до практики дело дойдет… Правильно говаривал преподобный Амвросий Оптинский: «Теория – придворная дама, а практика – медведь в лесу»…

Отец Валериан посидел молча перед иконами, потом быстро встал и вышел из кельи. Направился первым делом в трапезную. Дионисий всё еще был там, чистил картошку.

– Брат Дионисий, прости меня! Ничего страшного, привезу я еще в монастырь чашек! Куплю других – небьющихся, таких, что уронишь – а она и не разобьется!

Дионисий заулыбался, приободрился.

Отец Валериан улыбнулся послушнику:

– Тут паломник приходил…

– Я ему супа налил. А пирога нет больше, доели.

Отец Валериан достал из холодильника банку огурцов с помидорами – вкусная засолка, сам солил; открыл банку грибов: опята – один к одному:

– Положи брату: пусть утешается.

Вышел из трапезной – навстречу послушник Тимофей с мальчишками: голову в плечи втягивает, жмурится – стыдно ему. Отец Валериан сказал примирительно:

– Ладно уж, пойдем все вместе искать.

А за стенами монастыря предложил:

– Давайте помолимся. Споем тропарь и величание святителю Николаю Чудотворцу. Брат Тимофей, запевай!

И Тимофей своим густым басом, совсем неожиданным для его юного возраста, начал молитву. Санька с Ромой подхватили тоненько. Присоединился и сам отец Валериан. Молитва понеслась над лесами и полями. Закончили, постояли немного. Подождали. Коров нигде не было.

– Да, братия… Вот если бы отец Савватий помолился… Или отец Захария… А мы – что ж… Видно, это дело надолго затянется… Пошли, дам бутербродов с собой, и отправитесь… Я вас только провожу – мне на послушание.

Повернули к монастырским воротам, не успели и войти, как за спиной раздалось протяжное мычание: все пять монастырских спортивных коров догоняли своих пастухов.

Отец Валериан зашел в трапезную, подошел к Витальке, заглянул через плечо: на рисунке блаженного тянулись во все стороны листа солнечные лучи, освещали поле, лес, церковь на горе. Отец Валериан вздохнул с облегчением и направился в храм: пора было читать Псалтирь.

Ольга Рожнёва

10 октября 2013 года

pravoslavie.ru

Как-то с маленькой внучкой довелось мне побывать на воскресной службе в церкви, расположенной на юге Москвы. Величавый храм с голубыми куполами построен недавно и радует красотой своей и совершенством, преображая тусклый и однообразный серый пейзаж типового микрорайона.    

Помолившись и приняв святое причастие, задержались мы в храме, встретив давнюю знакомую мою, работавшую здесь, в коллективе таких же, как и она, добровольных помощниц, всё успевающих, всё примечающих, всё знающих и… всегда кого-то поучающих.

Переполненный во время службы храм опустел, лишь у церковной лавки толпился народ да два молодых священника беседовали с прихожанами. Несколько детишек – таких же, как и моя внучка, трехлеток, – пока мамы стояли в очереди, затеяли игру и весело, с криками, носились по опустевшей церкви.

Одна из добровольных помощниц неожиданно громко и истошно закричала:

– Чьи это дети? Немедленно заберите их и идите на улицу. Тут храм Божий, а не детская площадка.

Внучка моя, хоть еще и не успевшая принять участие в веселой игре, но явно намеревавшаяся присоединиться к расшумевшейся компании, попросилась на ручки и скороговоркой выпалила:

– Дедушка, пойдем скорее отсюда, я здесь боюсь. Тут не Боженька главный, а злая тетя.

Остальные дети тоже присмирели и быстро, некоторые с громким плачем, устроились на руках своих родителей, бабушек и дедушек.

Распалившаяся добровольная помощница не унималась:

– Пришли в храм, так и ведите себя как положено! А не можете ребенка своего угомонить, так и не таскайте его сюда – дома держите.

Она кричала всё громче, голос становился всё визгливее. Батюшки, беседовавшие с прихожанами, замечания ей не делали – видимо, привыкли или не хотели связываться. Взрослые, с детьми на руках, оставили очередь и потянулись к выходу.    

На шум по лестнице, ведущей из нижней части храма, поднялся еще один священник, при виде которого разошедшаяся не на шутку любительница покомандовать тотчас же закончила свой гневный монолог и поспешила нырнуть за прилавок. Батюшка негромко, но властно остановил ее:

– Подойди-ка ко мне, матушка. Как звать тебя? Серафима? Смотри-ка, и имя тебе родители дали не простое, а высокое, ангельское. Ведь Серафимы и Херувимы самые близкие к Богу Ангелы. И что же ты делаешь, раба Божья Серафима? Ангелов из храма Божьего изгоняешь. И кто же власть тебе дал такую? Сама сподобилась? Ведь Сам Господь радуется, когда звенят голоса ангельские в храме, а тебе, матушка, не в радость.

Батюшка говорил тихо, но голос его слышен был по всему храму, и родители с детишками, вознамерившиеся уйти, вернулись и полукругом обступили его. Детишки успокоились и смиренно взирали на священника, который продолжал говорить, уже обращаясь к их родителям:

– На руках своих и за ручку держите вы Ангелов Господних, чистых, светлых и непорочных. Наслаждайтесь любовью к вам Божьей и доверием Его. Вам вручил Он Ангелов Своих, вам оказал милость Свою и вам дал волю привести их к Нему, и от вашей воли и вашего выбора зависит, останутся ли они с Богом и вырастут в вере или отринут Его и погрязнут в неверии. Помните это и берегите ангелов.

– А ты, Серафима, принеси-ка мне коробочку с образами Божьей Матери, – обратился батюшка к присмиревшей обладательнице высокого имени.

Я с внучкой на руках стоял совсем рядом с батюшкой, и первый образок и первое благословение достались ей. Девочка взяла иконку в руки, внимательно рассмотрела ее, поцеловала и бережно упрятала под курточку, в нагрудный карман на сарафане. Точно так же поступили и все другие дети, получившие такой неожиданный подарок: поцеловали иконку и положили ее в кармашки или крепко прижали к себе.

Вручив последнему ребенку образок и благословив его, батюшка посмотрел на Серафиму и сказал:

– Видела, раба Божья, как близки они к Господу Богу и к Пресвятой Богородице? Все, как один, сначала образ Пресвятой рассмотрели, а потом, как маму свою, нежно и с любовью поцеловали и аккуратно и бережно к груди уложили. А теперь на взрослых в очереди погляди. Образ святой взяла и, не разглядывая особо, в сумку с продуктами положила. Дома продукты разбирать будет, тогда и образ на место пристроит. А ты из храма детей гонишь, от Бога их отгоняешь.

– Простите, батюшка, виноватая я, и благословите, – чуть не плача, попросила пристыженная Серафима.

Батюшка благословил ее и добродушно распорядился:

– А теперь спустите Ангелов на землю и доделайте свои дела. А ты, раба Божья Серафима, присмотри за ними да позанимай. Ангелы, они добрые: глядишь, оплошность твою и простят.

Потом подозвал к себе молодых священников, что-то строго им выговорил, минутку постоял и посмотрел на Серафиму, рассказывающую сказку окружившим ее детям, и тихонько удалился вниз по лестнице.

Мой светлый Ангел тоже простил крикливую Серафиму и ненадолго присоединился к сосредоточенной и внимательно слушавшей сказку компании, а по дороге домой несколько раз переспрашивал:

– Деда, а когда мы снова пойдем в этот храм? Там очень хорошо.

А я смотрел в ее чистые, светлые глазки, и мне хотелось крикнуть громко – очень громко, так, чтобы услышали все:

– Не обижайте детей, берегите Ангелов!

Леонид Гаркотин

11 октября 2013 года

pravoslavie.ru