В Иерусалимском храме в Овчей купели был притвор, где лежало множество болящих — слепых, хромых, иссохших, чающих движения воды, «ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду, и кто первый входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью». Далее мы слышим, по какой причине человек, в течение тридцати восьми лет находящийся в тяжелой болезни, не мог получить исцеления. «Не имею человека, — говорит он Христу, — который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня». Но Господь говорит ему: «Встань, возьми постель твою и ходи», — и больной тотчас выздоровел. Он встал, взял свою постель и пошел.
И еще одна замечательная подробность, которой заканчивается Евангелие о расслабленном. Иисус, встретив этого человека в храме, говорит ему: «Ты выздоровел; не греши больше, чтобы не случилось с тобою чего хуже». В этих словах Христа — ответ на вопрос о том, что происходит с родом человеческим, со всеми нами, с нашей Россией. Сколько мы согрешаем, и сколько милости являет Господь после наших грехов! Всякий раз, исцеляя нас, Он говорит: «Да не будет тебе, что хуже». Но мы видим, что делается все хуже и хуже. Несмотря на весь так называемый «прогресс» человечества — человеку становится все хуже и хуже. Все горше болезни, все более страшные бедствия... И это еще не самое главное. Страшнее то, что происходит внутри человека. Ведь никогда, даже в самые тяжелые времена, не было такого общего бессердечия, какое мы можем наблюдать сегодня.
Недавно одна прихожанка рассказывала мне о молодом человеке, который упал на вокзале — у него случилось прободение язвы. Он лежал в течение долгого времени, но никто не хотел вызвать «Скорую помощь». Он просил, но никто не хотел этого сделать. Ярославский вокзал. Тысячи людей проходят мимо, но не нашлось ни одного человека, который бы помог этому «расслабленному»!
Или рассказ другой женщины о том, как в подъезде ее дома в течение нескольких дней лежал труп. День за днем люди проходили, и никто не хотел позаботиться об отправке его в морг. Как это страшно, когда людей много, но «не имею человека», как это было с евангельским расслабленным!
На Нюрнбергском процессе одного из нацистов спросили: «Как же вы могли сжигать в газовых камерах таких же, как вы, людей?» Он ответил: «А я не думал, что это были люди». Вот так. Неужели диавол хочет именно этого: чтобы мы уже не воспринимали друг друга, как людей? Неужели для того грех насаждается как норма, чтобы человек потерял внешний вид человека, и люди уже не могли узнавать друг друга, как должны узнавать?
Вспоминается типичное сообщение из радионовостей: «Нынешней зимой в сильные морозы в Москве в течение нескольких дней замерзли четыреста человек, в основном, бомжи». И слово «бомж» звучит так, как будто это не человек, а всего лишь какая-то особь определенного вида животного мира. Я вспомнил об этом потому, что эти люди — «бомжи» — все время напоминают о своем существовании. Они постоянно стоят у ворот нашего храма, рядом с мозаичной иконою святителя Николая. Они стоят, и просят милостыню. Неприятные грязные люди, всегда с кровоподтеками, всегда с запахом водки, с матом, готовым сорваться с языка, если что-нибудь не по ним.
Что нам делать с этими людьми? Иногда кажется, что надо вызвать милицию, настолько недостойно они себя ведут. Или, по крайней мере, попросить, чтобы они, хотя бы, отошли от иконы подальше. Ведь это место молитвы, и здесь проходят дети.
Но ведь раньше таких нищих не было, а сейчас мы видим, что в них во всех такая обреченность, как будто бы им все равно: жизнь или смерть. Поел, выпил, заснул — и все. И видно, что они все понимают и знают, что им уже не подняться.
Что нам делать? Люди проходят, дают немного денег, как бы стараясь не думать о том, что будет дальше. А дальше они, конечно, напьются на эти деньги до беспамятства и умрут в какой-нибудь морозный рождественский или теплый пасхальный день рядом с храмом. Рядом с источником жизни, о котором возвещает нам сегодня Господь.
Действительно, что нам делать? Что делать нашему обществу, нашему государству, нашему народу? Какою должна стать наша Церковь перед лицом того зла, которое окружает нас на каждом шагу? Не то, чтобы мы не принимали совсем никакого участия в этих людях, но существует такое понятие — «санитарный кордон». Раньше, когда где-нибудь свирепствовала холера, чтобы поставить заграждение распространению этой заразы, между областями ставили санитарный кордон.
Две опасности есть сегодня у Церкви. Первая опасность заключается в том, что некоторые люди под видом любви к ближнему предлагают ужесточить «санитарные кордоны». Но если говорить об этом в духовном и нравственном плане, то это напоминает нам о субботе, той самой субботе, в нарушении которой обвинили сегодня Господа. Другая же опасность заключается в том, что люди хотят устранить всякие границы, сделать так, чтобы греховная зараза уже не имела никаких преград. И все это делается под лицемерным предлогом любви.
Конечно, соблюдение субботы, то есть, закона необходимо. Необходимо и существование границы между добром и злом, хотя бы на уровне обычного, человеческого восприятия, которое доступно каждому. Но как это мало на самом деле, когда тот самый «санитарный кордон» присутствует в наших отношениях с людьми, которым мы хотим оказать помощь. Мы думаем: «Этот человек виноватый, он — нищий, он — больной. А я — это совсем другое дело. Я — богатый, здоровый, правый во всем». Может быть, не совсем так, но очень близко к этому мы думаем. Входя в нашу жизнь, «бомжи» все беспощаднее напоминают нам о том, что нам никуда не деться от Евангельской правды, с нашей философией «малых добрых дел» никуда не уйти от Страшного Суда. Нам не отгородиться никаким законом: ни постом, ни богослужением, никакою субботою. «Если праведность ваша, — говорит Христос, — не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то вы не войдете в Царство Небесное» (Мф. 5, 20).
Оттого, может быть, что близко Второе Пришествие Христово, Господь отметает сегодня с такой, как никогда, ясностью и определенностью, всякую видимость христианства и хочет, чтобы каждый из нас был поставлен перед страшным выбором: быть до конца без Христа, или быть до конца со Христом.
Этот выбор сделала преподобномученица Великая княгиня Елисавета, которая, входя в самую гущу зла и распада — на Хитров рынок, имела от Господа дар и силу не просто оказывать какие-то дела милосердия, а открыть другим людям Христа.
Этот выбор сделали и апостолы, которые ценой своей жизни напоминают всем нам сегодня, что мы живем именно в Апостольской Церкви. В сегодняшнем мире, где все более отвергается власть Божия и все более утверждается власть маммоны, так что ценность человека определяется тем, насколько он имеет материального богатства — Господь и нас посылает с проповедью, чтобы мы, подобно апостолам, шли, не имея с собою ни меди, ни кошелька, а только Крест и Евангелие.
Только Крест в одной руке, Евангелие в другой и огонь пасхальной любви в своем сердце. Чтобы каждый из нас сумел стать тем евангельским человеком, которого ждал каждый раз исцеленный Господом расслабленный.
Ему некому было оказать помощь, но Тот, Кто сотворил небо и землю, пришел к нему и стал Человеком, чтобы помочь ему. Он сподобил и нас войти в купель крещения, для того чтобы каждый из нас стал, по образу Его, живым человеком. Как апостол Петр, который во имя Иисуса Христа Назорея сначала сказал хромому от чрева матери человеку, собирающему у ворот храма милостыню: «Серебра и золота нет у меня», а потом, вглядевшись в душу его, со властью Самого Христа, повелел: «Встань и ходи» (Деян. 3, 6).
Тот, кто может дать золото или серебро, еще не может сказать: «Встань и ходи». Самая страшная расслабленность заключается в том, что люди привыкают к поражению, к смерти, в то время как в мире действует сила Воскресения. Бог против смерти. Бог победил смерть, и Его победа присутствует в мире. И мы должны свидетельствовать о ней.
Разве в этом расслабленном мире, опьяненном пустотами, где все слова уже обесценены, будет услышано Евангелие, если мы не явим силу его? И разве в этом мире, где лжепророки обретают такую власть, что, кажется, готовы соблазнить и праведников, не нуждаемся мы в том, чтобы Церковь явила множество знамений и чудес, как это было в первые времена христианства? Разве меньше, чем тогда, нуждается в этом сегодняшний мир?
Христос воскресе! Воистину воскресе Христос!
Протоиерей Александр Шаргунов
26 мая 2013 года
pravoslavie.ru
