«Браки заключаются на небесах» — это расхожее выражение находит подтверждение в жизни. Встреча добровольцев службы «Милосердие» Игоря и Натальи Куликовых — одно из многих свидетельств этого. Как признаются молодые супруги, добровольцами они стали совсем не из желания найти «вторую половинку», но шло время, и их семья сложилась словно сама собой. После вчерашнего праздника покровителей семьи, преподобных князей Петра и Февронии Муромских, рассказываем историю Игоря и Наташи.
Пути к служению: Игорь
Игорь: Еще будучи человеком нецерковным, я как-то зашел на сайт службы «Милосердие». Стало интересно, что тут происходит: люди помогают друг другу. Зарегистрировался на форуме, но ездил по отдельным акциям, раз в полгода, кровь сдавал иногда. Что-то доброе разово сделал — ну и хорошо, и радостно! А когда пришел в Церковь, на какой-то стадии понял, что надо делать что-то более существенное, хоть немного жертвовать собой, своим временем. И — пошел на встречу добровольцев. В конце концов, я стал прихожанином больничного храма (где каждый понедельник волонтеры собираются на молебен, пьют чай, общаются), хотя духовник у меня в другом храме.
Первым моим подопечным стал неходячий после инсульта дедушка из Сокольников: мы вместе с другом ездили, помогали ему расхаживаться. Другая моя подопечная жила в Восточном округе, в районе Щелковской. Женщина, у которой сын-инвалид (ситуация в этой семье была катастрофическая), жили на пособие сына, никакой иной помощи не поступало. Прошло время, в их семье потихоньку все стало налаживаться, ей начали помогать; неходячим дедушкой занялись те добровольцы, которые ближе к нему жили. Я освободился.
Стал ходить в детский дом № 15 для ребят с умственной отсталостью, на Молодежной — это Западный округ. Туда меня позвала Наташа: предстояло крещение, и нужна была мужская помощь. В 6:30 утра я должен был быть на противоположном конце города — ужас какой-то! Но приехал, и мне понравилось: и храм, и служба, и само это дело. А Наташа туда ходила достаточно давно. Вот в детском доме мы и стали пересекаться...
Поиски смысла: Наташа
Наташа: Я работала в здании, где раньше находился филиал ПСТГУ, как-то пошла обедать в столовку и увидела невзрачное объявление черно-белое — о наборе в службу «Милосердие». А я в тот период как раз стала задумываться о смысле жизни, искала его. Помню, сфотографировала это объявление на телефон, и оно так у меня и лежало еще несколько месяцев — обдумывала. В сентябре 2007-го схватила подругу, и мы пошли искать этот храм. Причем опоздали, заблудились, пришли, а собеседование уже закончилось... Но все-таки мы дождались владыку Пантелеимона (тогда еще — отца Аркадия), побеседовали втроем.
В итоге у нас с подругой появилась подопечная бабушка, из ЮЗАО. Потом я заинтересовалась помощью детям, стали ходить в детский дом № 15. Поехала туда одна, без подруги, и то, что увидела, конечно, шокировало… Таких детей ведь не встретишь на улицах, они спрятаны от глаз общества — дети с умственной отсталостью, с различными заболеваниями, с отклонениями в развитии. Меня отвели в бокс «Милосердия», где лежали самые тяжелые из них. Мне они сильно запомнились, эти дети. У кого-то была опухоль размером с голову… Помню, еще раз собрались туда, но видно, я оказалась не готова — не поехала...
Потом, когда я стала учиться на дефектологическом факультете в МПГУ, больше узнала о детях с нарушениями развития, и снова стала ходить в этот детский дом: мы водили ребят на службу, кормили тех, кто лежал в боксах.
У другой моей подопечной была страшная история. Ее обнаружили в квартире, бабушка лежала на полу, истощенная — уже неделю провела одна; родственники у нее были, но они ее бросили, не приезжали. По «скорой» ее брать отказывались: был большой риск, что она при перевозке умрет. Наши добровольцы как-то добились, чтоб ее забрали в больницу святителя Алексия. Я туда сходила несколько раз, а через три недели сопровождала бабушку домой. Она очень далеко жила, но бабушка мне полюбилась, и я стала к ней ездить.
И со своим духовником, отцом Иоанном, познакомилась через нее: поехала с ним причащать бабушку.
Неслучайная встреча
Игорь: Кажется, с Наташей мы впервые встретились на молебне у отца Иоанна, настоятеля храма при Российской детской клинической больнице (РДКБ), духовника Наташи: каждый понедельник он собирает добровольцев на молебен в храме при Первой Градской больнице. Иногда туда приходило всего несколько человек, мы собирались за столом, беседовали.
Я пришел туда. Это были последние дни, когда я занимался IT-сферой, мне уже на тот момент давно хотелось сменить род деятельности…
Наташа: А мне как раз нужен был человек, который бы мне помог сделать сайт по работе!
Игорь: Мы поговорили о сайте и больше к этому не возвращались, но стали регулярно встречаться на чаепитиях. И не только. Отец Иоанн — может быть, не без умысла — попросил меня помогать в алтаре в больничном храме. Так что по пятницам мы виделись в детском доме, по субботам — в РДКБ, по понедельникам — на чаепитии.
Так складывалось.
Наташа: А потом выяснилось, что мы еще и живем рядом! Выяснилось это неожиданно. Я зашла в храм в Раменках — друзья попросили повесить объявление о детском лагере, — а там как раз была беседа. И почему-то мой взгляд упал на одного человека, человек встал — оказалось, это Игорь!
Игорь: Так и получалось: то вместе после службы из Первой Градской больницы едем, то случайно пересечемся в парке рядом с домом, то «волонтерим» вместе. Все это само собой получилось! Во всяком случае, я ничего не подстраивал. Но мы стали каждый день видеться, и через какое-то время даже нашим друзьям стало очевидно, чем это закончится: когда мы еще сами не знали, что встречаемся, друзья уже знали!
Наташа: Мы почти три года знакомы, полтора года дружили.
Игорь: А год назад поговорили, расставили точки над «i», потому что Наташе, как любой девушке, нужна была определенность. Это я как-то не особенно задавался вопросами: строятся отношения и строятся! Я достаточно давно понял, что обратного пути нет, и рвать отношения, какими бы они на тот момент ни были, нельзя. И мне трудно было провести грань — встречаемся мы или не встречаемся, дружим или это уже нечто большее?
Семья — конец волонтерству?...
Игорь: Перед глазами у нас было много примеров, когда друзья женились, и ни на что, кроме семейных дел, времени у них уже не оставалось. Но мы не боялись, что и у нас так случится. Потому что очевидно: семья все-таки важнее, чем социальная работа. Хотя — если смотреть на вещи с христианской точки зрения — цель и там, и там одна: человек идет на определенную жертву ради другого.
Но, конечно, нам хотелось бы совмещать то и другое.
Сейчас мы продолжаем делать то, чем и занимались до свадьбы: в детский дом ездим регулярно и помогаем перед богослужением там отцу Дионисию, каждую субботу — помогаем в РДКБ. Но так, чтоб без нас было не обойтись, — такого нет.
Вообще все события в жизни связаны, конечно! Любая вещь, которая на человека как-то действует, наверное, и готовит его к чему-то. Это и есть Промысл Божий о каждом человеке. Для меня абсолютно очевидно и понятно, что Господь меня к семейной жизни готовил. Как бы банально ни прозвучало, но я вижу, что наш брак по воле Божьей сложился, потому что никаких специальных, целенаправленных усилий мы к этому не прилагали. Никто не пытался добиться другого, не подстраивал встречи или совместные дела — как-то все само по себе складывалось, и при том постепенно. А когда что-то получается аккуратно, складно и красиво — очевидно, что это дано свыше. Вспоминаешь об этом, и эти мысли помогают преодолевать какие-то недопонимания, ссоры. Понимаешь, что наша семья — не какая-то там наша личная инициатива, а Божья воля. Инициатива человеческая может быть ошибочна — в ней можно усомниться, а в том, что свыше, никаких сомнений быть не может.
Наташа: У меня, конечно, были мысли, что добровольческая деятельность в какой-то степени — компенсация отсутствия семьи: когда помогаешь кому-то, уже не до того, чтоб думать о том, как тебе одиноко, что ты одна. Были переживания какие-то, но… я люблю вспоминать один случай: когда у отца Алексия Мечева умерла любимая жена, у него опустились руки, он очень сильно переживал. И ему отец Иоанн Кронштадтский сказал так: «А ты вмести в себя боль других людей, и увидишь, что твоя — ничто по сравнению с болью всех их».
Действительно, сколько людей по-настоящему одиноких, брошенных, отчаявшихся, уставших. Стараешься делать что-то для других, и твоя грусть куда-то уходит, наполняешься радостью, принесенной другому человеку. Владыка наш часто повторял, что, скорее, не добровольцы нужны больным, а больные — добровольцам. Как лекарство от эгоизма.
Игорь: Кто-то говорит об эмоциональном «выгорании», опасается этого... Я помню, у владыки нашего спрашивали: «А что с «выгоранием» делать?» А он ответил: «Может, это хорошо? Может, пусть и выгорит все, что не нужно» И у нас все ненужное, видимо, выгорело, а осталось нечто основательное. Конечно, лично мне иногда бывает тяжело заставить себя рано встать, ехать куда-то. Но надо — значит, надо. А когда пересилил себя, поехал, эти мысли рассеиваются, радость приходит от того, что пошел, сделал какое-то маленькое, но дело.
Добровольчество, наверное, лучшее лекарство от одиночества! Одиночество — это что такое? Нехватка любви. А тут как раз и происходит преумножение любви, в себе, в первую очередь — если человек берется за дело искренне, бескорыстно. Как минимум тоску и грусть это отобьет очень быстро. А дальше — как Бог даст.
Помолвка и венчание
Игорь: Расписались мы заранее, но без церемоний — после РДКБ в субботу заехали в загс, вот и все. Ну, посидели вечерком в кафешке. Тут нечего особо вспоминать. А первое памятное событие у нас с Наташей — помолвка. Она была 1 декабря, на общедобровольческой литургии (раз в месяц добровольцы собираются на Литургию, обычно вместе с владыкой Пантелеимоном). И вот после службы владыка нас вывел вперед перед алтарем, представил, сказал, что мы решили пожениться.
Наташа: Некоторые подходили, говорили: «Вот это да! Мы и не знали!» Сюрприз получился.
Игорь: А другие, наоборот, даже подарки приносили — были готовы. Говорили: «Ну, наконец! Что же вы так долго думали, сколько можно было ждать».
Венчание началось с самого утра, мы приехали на Литургию уже нарядными, Наташа — в подвенечном платье. Отец Иоанн настоял — за что ему спасибо большое! Стали перед Царскими вратами, всю службу там простояли. А в три часа было само венчание.
Пришло очень много народу, были даже подопечные! Добровольцы на клиросе пели. Вообще, люди, которые объединены одним делом, тем более таким, как помощь нуждающимся, конечно, становятся очень сплоченными, превращаются в такую общину, в большую семью. И такое событие, как свадьба, не может пройти в стороне от семьи. Все подключаются!
Наташа: Что самое интересное: мы практически никакого участия в организации свадьбы не приняли!
Игорь: Незадолго до нашей помолвки женился один мой друг (он сейчас дьякон и женился на сестре милосердия, которая трудилась в храме царевича Димитрия). В последние две недели перед своей свадьбой он ходил изможденный, с темными кругами под глазами, невыспавшийся, измотанный — мы вместе алтарничали. Говорил мне: «Что за кутерьма: салфетки, скатерти, еда, покупки — все надо предусмотреть!» Я думал: «Вот бедный». Но у нас такие замечательные друзья, что, слава Богу, на себя все взяли: мы приехали уже на все готовое, выспавшиеся, не уставшие.
Иерусалим и Антарктида
Игорь: Поехать на Святую землю на «медовый месяц» — наша совместная идея, она родилась очень давно!
Кстати, у нас еще есть идея — поехать в Антарктиду. Там стоит деревянный храм, мы об этом узнали и поняли, что туда хотим!..
Наташа: Если говорить о Святой земле, то, по-моему, сложно представить лучшее место, где бы провести «медовый месяц». Мы сами составили программу: сначала поехали «дикарями» в Эйлат, на Красное море — просто купили билеты: хотелось на море отдохнуть. Потом переехали в Иерусалим, там присоединились к паломнической группе и уже с ними объездили Святую землю.
Игорь: Мы знали, что это евангельские места, что там — всемирно известные святыни, но мы и представить себе не могли, что там жуткая грязь, насколько это по-восточному шумная страна — она по сути мусульманская: 20 процентов евреев, 70 — мусульман, и 10 — армян и христиан. Большой базар! Но все это не затмевает святыни, а наоборот даже подчеркивает ее. Гораздо лучше представляешь, как весь город Спасителю кричал: «Осанна!», а через день те же люди орали: «Распни Его!» Это ведь всегда был такой паломнический город, всегда там был базар, шум, крики, грязь. Сложно словами объяснить, но впечатление очень ложится на восприятие евангельских событий. Не знаю, насколько правильнее они теперь воспринимаются, но совершенно точно — немного по-другому... Раньше я на Евангелие мог смотреть с четырех сторон — с точки зрения каждого из апостолов-евангелистов, а теперь — с пяти: четыре Евангелия плюс воспоминания со Святой земли.
Мысли о будущем
Игорь: Я алтарничаю в храме — зачастую это бывает ступенькой к рукоположению в дьяконы, в священники. Но тут сложно что-то планировать. Мне кажется, здесь как в браке: если ты планируешь («у меня будет так и так, и никак иначе») — это немножко сомнительно: у Бога могут быть другие планы о тебе. Боюсь, что жить своими жесткими представлениями о будущем, мечтать — чревато унынием, разочарованием.
Я не исключаю возможность рукоположения для себя, отчасти поэтому и поступал на факультет второго высшего образования в Свято-Тихоновский университет. Если Господь сочтет, что в этом есть потребность, то я с радостью это приму. Если нет — тоже с радостью приму. Пока мы мечтаем, главным образом, о том, чтобы пройти процесс «притирки», иметь много детей — стать такой большой, крепкой, любящей Бога семьей.
Наташа: Да, хотелось бы. Кстати, к вопросу о подготовке к супружеству: был момент, когда я очень хотела помогать детям, и мне вдруг стали поступать связанные с этим просьбы: я ходила, к примеру, к многодетной семье в нашем районе — на тот момент у них было трое детей. И смогла посмотреть изнутри, как строится жизнь многодетной матери (ее муж — дьякон). Конечно, ей очень непросто.
Не скажу, что это был негативный опыт — нет, конечно. Просто надо реально смотреть на вещи, а не строить «розовые замки».
Игорь: Для меня пример — семья моего духовника, у них 9 детей, при том, что сами они еще достаточно молодые. Это очень достойная семья, никогда ни ропота, ни жалоб, ни уныния я у них не видел. В принципе, когда я стал прихожанином, то стал замечать все больше таких семей. На самом деле, любая многодетная семья есть пример. Они радостные, несмотря ни на какие трудности — это очень хороший урок.
Свадьбы добровольцев
Наташа: Свадьбы наших добровольцев происходят чуть ли не каждые несколько месяцев! Мы и влились в нашу добровольческую компанию именно на такой свадьбе: в ноябре Игорь пришел в наш храм, а уже к январю мы вместе участвовали в подготовке свадьбы Жени и Наташи. Наташа — координатор Западного округа, Женя помогает в Восточном. Они так и продолжили деятельность, несмотря на то, что Наташа ждет второго ребенка.
Игорь: Но нельзя воспринимать службу «Милосердие» как какое-то брачное агентство. Все-таки сюда приходят, в первую очередь, заниматься помощью ближним — мы с Наташей именно так пришли. Хотя есть исключения: один парень в свое время жаловался духовнику — невесту не мог найти. Тот ему сказал: «Ну, а что ты здесь делаешь, тут одни старушки у нас? Иди в Первую Градскую, там в храме сплошная молодежь». Он пришел, записался добровольцем, сейчас вот ребенка с супругой ждут.
Я же, когда пришел, о семье, о женитьбе вообще не думал: у меня был период активного воцерковления, хотелось что-то доброе делать, какую-то жертву приносить. А семейные отношения сами собой сложились. Нечаянно и негаданно.
Кстати, очень знаковый момент. Когда-то Синодальный отдел по социальному служению выпустил методичку «В помощь добровольцам» — о том, как организовать социальную службу. А на обложкке — фотография: подопечная, бабушка Нина Георгиевна в окружении волонтеров, которые ей помогают. Сейчас они почти все переженились!
Наташа: Да, это была замечательная бабушка — Царствие ей Небесное — начитанная, умная, и настоящая молитвенница: вокруг нее собирались люди. Как-то ездили поздравлять ее все вместе, фотографировались, и эта фотография попала на обложку.
Вместе
Наташа: За недолгое время своей работы в качестве добровольца я, например, поняла, что грош цена всей моей добровольческой деятельности, помощи другим людям, если я не помогаю своим родным. Это всегда нужно понимать и помнить. Зачастую на своих времени и сил не остается. И я поняла, что к одинокой бабушке съездить, полы у нее помыть может и кто-то из ребят, а если от моего рвения страдает, например, моя сестра, с которой я жила до замужества, или муж будет страдать — смысла в такой деятельности нет.
Игорь: Бывает противоположная проблема: люди женятся, и уже жена без мужа туда не поедет, а муж без жены — сюда не поедет. Получается, что в итоге со временем они вовсе перестают ездить помогать где-то.
А мы изначально имели общие дела: как раньше вместе ездили, так и поженившись туда же вместе ездим — это нашей супружеской жизни никак не мешает, наоборот, объединяет нас!
Так что мы советуем всем: помогать совместно. Хорошо, когда и до замужества у вас общие дела, общие подопечные, и после они остаются — тогда брак не страдает. И потом, вместе всегда легче и отрадней!
Материалы сайта foma.ru
